До 2021 года венчурный инвестор (фонд, бизнес-ангел или синдикат), покупал у стартапа 5-10% доли с расчетом на то, что в будущем компания вырастет в разы. Деньги шли на развитие и масштабирование компании, плюс инвесторы помогали знакомствами и экспертизой и добрым словом. Через 3-5 лет если стартап вырастал в большой бизнес, пропорционально вырастала оценка тех инвесторских 5-10% компании. Тогда инвестор совершал экзит — продавал свою долю стартапа либо стратегическому партнеру, либо инвестору следующей стадии.
Стартап же, в такой модели, получает деньги на масштабирование продукта и захват рынка, поддержку, экспертизу и нетворкинг инвесторов, и при этом не теряет контроль над компанией.
Инвестору по большому счету было неважно, кому продавать свою долю. Но сделок M&A по поглощению стартапов в России по сравнению с Европой или США на два порядка меньше: в России — десятки сделок, в США — тысячи. Есть еще вариант IPO или DPO, но до последнего времени в России это считалось экзотикой.
После 2022 года возможность заработать на экзите стала совсем призрачной. Фантазии продать бизнес с российскими корнями в Microsoft или Google потеряли актуальность. Инвесторам пришлось переформатировать бизнес-модель. Раньше на дивидендную модель редко обращали внимание, ведь основная задача — добиться максимально быстрого роста компании, куда вложился инвестор, и всю возможную прибыль реинвестировали. Сейчас и частные инвесторы, и фонды стремятся диверсифицировать риски и готовы рассматривать дивидендную модель инвестирования.
Важные моменты:
1. Чтобы такие инвестиции были прогнозируемы, нужно видеть бизнес-модель компании. У компании должна быть если не прибыль, то хотя бы системная выручка.
2. Раньше ФРИИ смотрел на компании, которые в перспективе должны выйти на миллиард рублей в год выручки и больше. В дивидендной модели становятся интересны команды, которые в перспективе 3-4 лет могут достичь 500 - 600 миллионов рублей выручки, с 20-30% маржинальностью. В целом, фонд ищет баланс между выручкой, маржинальностью, долей, которой владеет, и потенциалом реинвестирования.
3. ФРИИ — evergreen fund, это значит, что у нас нет фиксированных сроков закрытия. И это хорошо в разрезе смены парадигмы инвестирования. Мы можем терпеливо ждать возврата инвестиций и даже отказаться от дивидендов на первые два-три года, если это необходимо для захвата рынка. Фонды с ограниченным инвестиционным периодом должны вернуть деньги в рамках срока своего существования.
4. Выручка компании должна быть от миллиона рублей в месяц, при этом стабильная по структуре, клиентским сегментам и системам продаж. Но на классные команды и интересные ниши мы все равно смотрим, так что можно приходить и на ранних стадиях.